Виталий Полищук - Серые тени в ночной тьме

И Петр Петрович лишь покраснел, сдерживаясь, и промолчал, так как знал – Генцель всегда говорит только по существу и правду.

Таким он был человеком.

Вот этот-то Генцель, прочитав оперативное сообщение контрразведки Калининградского военного округа, сначала положил его в стопку просмотренных ранее бумаг. Но через некоторое время вновь взял его в руки и прочитал более внимательно.

Что-то «зацепило» его первый раз, что-то интересное…

Вот! Фраза о причинах смерти всех умерших после появления таинственных голубых огоньков. «Причина смерти неизвестна», пишут патологоанатомы, производившие вскрытие.

Иван Иванович немедленно связался со штабом округа, переговорил с начальником особого отдела и держа бумагу с сообщением из Калининграда в руках, прямиком направился в кабинет Поперечного.

х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х

Очередная встреча Денисова с членами Совета Содружества проходила, как и прежде, в обстановке полнейшего б е з л ю д ь я – поверхность некой планеты, вдруг окружившие Виктора тысячи разноцветных перемигивающихся огоньков – и тишина. Общение проходило методом прямого улавливания мыслеобразов. Впрочем, сам-то Виктор передачу образов сопровождал речью – так ему было легче.

Решался вопрос об определении функций группы людей – ОДП.

Желающие высказаться члены Совета (ну, очередной огонек – но не могут ведь огоньки высказываться… Мыслить – тоже), так вот, очередной член Совета, помигав, чтобы привлечь к себе внимание, вносил предложение. Его сменял второй, даже не дождавшись обсуждения по сути предложения предварительно внесенного – он спешил поделиться своим мнением.

Мнения галактиан были разные, их было много, но все они, с точки зрения командира отряда, были просто абсурдными. Как расценить, например, предложение, высказанное зеленоватого оттенка огоньком, что отряд нужно разбить на экипажи патрульных космолетов и держать их постоянно возле пограничной Крайней Линии в состоянии готовности. На случай нового вторжения потока Дзенно…

Или другое, выраженное огоньком розоватого оттенка – использовать землян в случаях, когда сами галактиане с возникшей ситуацией (гипотетической, естественно, которая может и вообще никогда не возникнуть) справиться не могут. А до этого пусть себе члены отряда живут-поживают в пределах пространства, занимаемого Содружеством, то бишь – простора семи Галактик. Путешествуют, наслаждаются жизнью!

Розовый огонек помигивал при этом медленно и ласково…

Денисов чуть не взвыл от злости – как объяснить этим существам, что как только закончится практическая работа, служба, отряд перестанет существовать как боеспособная (да и вообще трудоспособная) единица.

И ведь не объяснишь им ничего! Они не способны убивать. У них даже нет оружия. Наказания за преступления у них – с точки зрения землян просто смехотворные.

Что могут они понять о психологии землян?

Шквал предложений тем временем нарастал. Но внезапно, как по приказу, все огоньки перестали мигать, а поток мыслеобразов прервался. И рядом с Денисовым возник один из Предшественников (Основателей).

Его полупрозрачный силуэт, напоминающий очертаниями фигуру человека, застыв на мгновение, заговорил. Именно заговорил, в том смысле, что издавал колебания воздуха – звуковые волны. И говорил как будто на понятном Денисову языке. То есть – русском.

– Возвращайся к своим людям. Завтра наш Предводитель будет у вас, на Земле-2, и все расскажет.

По тому, как огоньки стали тускнеть, гаснуть и исчезать, стало ясно, «кто сегодня здесь заказывает музыку»….

Глава девтянадцатая

– Но посудите сами, Петр Петрович! – низенький, с взъерошенными седыми волосами Генцель сутулился всегда; сейчас же, наклонившись над столом подполковника и потрясая в воздухе листком с калининградским сообщением, он напоминал чуть ли не гнома. – Все основания для начала расследования у нас имеются – вот ведь пишут же медики: «Причина смерти не установлена»!

– Да бог с вами! Ну, не установлена, так и что? Причем здесь вмешательство извне?

Подполковник Поперечный, в отличие от консультанта ГСР, был спокоен – потягивал, как обычно, «Беломорканал» и со вкусом выпускал дым прямо перед собой.

– А как мы узнаем, откуда вообще и чьё это вмешательство? Если не проверим?

По характеру азартный, не смотря на внешность, Иван Иванович Генцель наклонился над столешницей еще ниже и уставился победным взглядом выцветших голубеньких глаз прямо в лицо своему начальнику.

– Во-первых, смирно… – давя окурок папиросы в пепельнице, негромко, пряча улыбку, скомандовал подполковник. – И отойти от стола начальника на три шага назад. А во-вторых…

– Я в отставке! – запальчиво выкрикнул Генцель, но от стола назад отошел. Хотя и не на три, а всего лишь на один шаг.

– А это неважно! – Поперечный теперь открыто улыбался. – Вы находитесь на службе, так что будьте так любезны… Так вот, во-вторых… Ваня, ну чего ты меня беспокоишь по пустякам? Пошли запрос в особый отдел округа, пусть военные медики сделают новое вскрытие умерших по методике профессора Албаняна. И все станет ясно!

Специальная методика патологоанатомического исследования умерших была разработана профессором Албаняном для определения причин смерти людей – результат это обычных причин, либо вмешательства инопланетян – оборотней (читать роман В. Полищука «У Крайней Линии, или Проклятые души»).

– Но ведь мне нужна ваша подпись! – Генцель от возмущения снял запотевшие очки и теперь тряс ими в воздухе.

– Подпись на чём?

– Но ведь…

– Ваня, ты когда привыкнешь к армейскому порядку вещей, а? Составь правильно документ, а потом зайдешь за подписью.

Генцель от возмущения было задохнулся, но тут до него дошло – он размахивал рукой с информационном сообщением особого отдела Калининградского округа; действительно, что должен был подписать начальник отдела?

Но… Иван Иванович возмущенно фыркнул. И выкатил из кабинета Поперечного – направился к себе печатать запрос. А Пётр Петрович рассмеялся, вытер платком лысину, потом причесал венчик окаймляющих ее рыжих волос.

Такие споры возникали постоянно, стоило Генцелю придти на работу в ГСР, что происходило не каждый день. Но если происходило…

Поперечный пытался сделать из Ивана Ивановича офицера армии, Генцель упорно не желал этого. «Воинская дисциплина» и он оставались вещами несовместимыми.

Но подполковник своих попыток не прекращал.